"Драматешка" - самый крупный в рунете архив детских пьес

Исполнилось 125 лет со дня рождения (1864-1941) художника-гримера Якова Ивановича Гремиславского. Он встретился со Станиславским, когда тот только начинал выступать на любительской сцене. И с той поры без художника-гримера Гремиславского не обходился ни один спектакль алексеевского кружка. Позднее он стал полноправным членом Общества искусства и литературы. Он гримировал участников спектакля «Царь Федор Иоаннович», которым открылся Художественный театр и служил этому театру до конца жизни. Среди замечательных работ Гремиславского гримы к спектаклям «Коварство и любовь» Шиллера, «Горе от ума» Грибоедова, ко всем чеховским, горьковским, шекспировским спектаклям МХТ. Созданный им образ Анатэмы для Качалова поражал зрителей. Рецензенты утверждали, что об этом гриме можно писать книгу. М.Ф.Андреева исполнительница роли Раутенделяйн в «Потонувшем колоколе» Гауптмана с восхищением вспоминала о золотом парике, сделанном руками Гремиславского для этой роли.
Вот что писал о своей работе со Станиславским сам Яков Иванович (Из кн.: О Станиславском. Сборник воспоминаний М.,1948).
В 1875 году я поступил учеником к Сильвану, главному гримеру и парикмахеру Императорских московских театров, который имел мастерскую в Георгиевском переулке.
Работая в этой парикмахерской, я познакомился с Константином Сергеевичем Станиславским.
Константин Сергеевич приезжал в нашу мастерскую, когда ему нужен был гример для любительских спектаклей, которые устраивались в доме его родителей. Жил он тогда у Красных ворот. Очевидно, я понравился Константину Сергеевичу, потому что с тех пор, приезжая к Сильвану за гримами и париками, он обычно просил, чтобы к нему присылали «мальчика Яшу»…
Где бы ни выступал Константин Сергеевич в то время, он всегда старался устроить и меня в качестве гримера.
Уже тогда Константин Сергеевич очень серьезно задумывался над образами, которые ему приходилось создавать, и мы подолгу обсуждали с ним грим, который требовался для той или иной роли…
Шесть лет проработал я с Константином Сергеевичем в любительских спектаклях, а затем поступил на штатную должность гримера в организованное им Общество литературы и искусства. К этому времени мы научились уже быстро и хорошо понимать друг друга…
Надо сказать, что самым трудным в его гриме было то, что Константин Сергеевич, как его ни уговаривали, не хотел расстаться со своими усами, а усы у него были большие и пушистые. Их приходилось раскладывать по всей губе и густо замазывать мастикой.
Этот процесс вызывал всегда большие трудности, и если в отдельных случаях, как, например, в пьесе «Самоуправцы», в которой Константин Сергеевич играл старика8генерала, замазанные усы довольно естественно изображали старческую губу, то в молодых ролях они служили уже значительным препятствием… Исключительным вниманием были окружены работники гримерного цеха с первого же дня основания МХТ. Константин Сергеевич сумел создать между нами, артистами театра и остальными участниками творческого процесса спектакля, атмосферу взаимного понимания и уважения».
В книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский писал: «В театральном флигеле была еще большая суматоха. Там сестры с подругами и молодыми людьми нашими знакомыми и товарищами разносили костюмы и распределяли их по уборным и вешалкам. Гримеры готовили бороды, краски, парики, расчесывали и завивали их. Мальчик, которого все звали Яшей, шмыгал из одной уборной в другую. Мы встретились в этот день, чтобы никогда не расставаться. Якову Ивановичу Гремиславскому суждено было сыграть большую роль в театре и поставить свое искусство на ту высоту, которая заставила удивляться его работе Европу и Америку.
К зеркалу Яши по порядку присаживались действующие лица: отец, братья, репетитор и другие исполнители и отходили от стола преобразившимися в других людей. Одни старели, другие молодели и хорошели, третьи лысели, четвертые становились неузнаваемыми».